Из сегодняшнего материала, посвящённого 100-летию со дня рождения легендарного «Тигра» Алексея Хомича, вы узнаете, почему знаменитый советский вратарь так и не сыграл за сборную европейского континента в товарищеском матче с национальной командой Великобритании, как складывались его взаимоотношения с партнёрами по «Динамо» и каким образом Алексей Петрович повлиял на формирование манеры игры своего выдающегося ученика – Льва Яшина.
Поездка динамовцев в Великобританию запустила новый этап в истории советского футбола. Удовлетворённые результатами матчей с родоначальниками футбола, советские государственные деятели решили инициировать процесс вступления СССР в ФИФА. В июле 1946 года этот вопрос был поднят в первый день конгресса Международной федерации футбола в Люксембурге. Президент ФИФА Жюль Римэсогласился принять Секцию футбола СССР в международное сообщество. К концу года обе стороны уладили все процедурные вопросы. Для советского представителя был создан новый пост – пятого вице-президента ФИФА. Им стал заслуженный мастер спорта Валентин Александрович Гранаткин.
На фото: Иво Шрикер (крайний слева) в юности в команде «Karlsruher Kickers» (1895 г.)
Наряду с Жюлем Римэ ключевую роль в решении вопроса сыграл немец Иво Шрикер. В молодости, играя на позиции полузащитника, Шрикер выступал за немецкие «Straßburger FV», «Karlsruher Kickers», «Akademischer SC», «Karlsruher FV». Главным достижением немца стало участие в первой в истории игре между сборными Англии и Германии. По окончании Первой мировой войны Иво Шрикер стал футбольным функционером. В 1932 году он был назначен на пост генерального секретаря ФИФА. В конце 1946-го Шрикер удостоверил факт вступления Советского Союза в международную организацию: «Я с большим удовольствием подтверждаю, что футбольная Секция Комитета физической культуры и спорта отныне присоединена к Международной Федерации Футбольных Ассоциаций. Я сердечно приветствую Вас в лоне нашей международной организации и я всегда в Вашем распоряжении, чтобы дать те сведения, которые Вы желали бы получить».
В том же году произошло ещё одно знаковое событие – возвращение в ФИФА Английской футбольной ассоциации, которая покинула её из-за разногласий в 1930-х годах. В честь возвращения было принято решение организовать товарищеский матч сборной Великобритании и сборной континентальной Европы. Встреча была назначена на 10 мая 1947 года в шотландском Глазго. В январе генеральный секретарь ФИФА Иво Шрикер разослал всем ведущим европейским федерациям письма с просьбой рекомендовать своих лучших футболистов для отбора в сборную Европы. Одно из таких писем отправилось 8 января в Москву. Спортивный историк Аксель Вартанян, подробно исследовавший эту проблему, в одной из своих публикаций приводил это письмо с незначительными сокращениями: «Я был бы Вам обязан, если бы Вы сообщили мне до 31 января фамилии игроков Вашей Ассоциации, могущими быть кандидатами… и дали о них необходимые сведения не позднее 1 марта… Соблаговолите сообщить нам фамилии, имена и адреса этих игроков и дать заверение, что в случае, если они будут отобраны в основной состав или запас, они прибудут в Амстердам не позднее, чем в понедельник, 5 мая… Без сомнения, все расходы по размещению и обеспечению игроков за пределами их страны будут отнесены на счёт ФИФА… В надежде получить быстрый ответ прошу Вас, господа, принять выражение моих сердечных чувств. Д-р Шрикер».
Однако советская сторона молчала. Шрикер не унимался и настойчиво продолжал посылать в Москву письма. В пятом из них, отправленном 27 февраля, Шрикер даже сам предлагает одну очевидную кандидатуру в сборную Европы: «извещения о Ваших игроках… Господин Ж. Римэ, наш Президент, и члены Комиссии по отбору поручили мне убедительно просить Вас сообщить нам имена ваших игроков, которых Вы считаете достойными состоять в этой команде. Судя по матчам, проведённым в Англии, вратарь «Динамо», который играл во время выступления этой команды, как нам кажется, является в настоящее время одним из лучших в Европе, и наша Комиссия по отбору очень желала бы получить Ваше согласие на его участие…».
После пятого письма становится понятно, почему так настойчиво Шрикер «бомбардировал» советскую Секцию футбола письмами. Международная федерация рассчитывала увидеть в Глазго на воротах сборной Европы голкипера московского «Динамо» Алексея Хомича. Советским спортивным функционерам оставалось только согласиться с предложением Ж. Римэ и И. Шрикера. И, наконец, 8 марта, по прошествии двух месяцев, ответ советской стороны последовал. «По мнению Секции и советской футбольной общественности, организация международного футбольного матча Великобритания – Континент представляется нецелесообразной», – было заявлено в нём. Дальше приводились доводы: «Сама по себе идея противопоставления сборной футбольной команды Великобритании соединённым силам всех футбольных ассоциаций европейского континента не является достаточно обоснованной. Известно, что ряд стран Европы располагает не только национальными сборными, но даже отдельными клубными командами, которые по своему спортивно-техническому уровню стоят если не выше, то, во всяком случае, не ниже сборной команды Великобритании. Вместе с тем футбольный матч Великобритания – Континент не может дать сколько-нибудь реального представления о действительном соотношении сил в области футбола, так как континентальная сборная команда и с чисто спортивной точки зрения заранее ставится в невыгодные условия по сравнению с английской командой. Совершенно очевидно, что даже при условии длительной тренировки, продолжающейся несколько месяцев, команда, составленная из отдельных игроков, представляющих различные школы и системы игры и говорящих на разных языках, никогда не сможет противостоять на равных основаниях команде, владеющей общей для всех системой игры, говорящей на родном языке и воодушевлённой идеей защиты спортивного престижа своей страны».
Скрывая за рациональными объяснениями простой страх реванша англичан во встрече с лучшими советскими футболистами, Всесоюзная Секция футбола в лице её руководителя Михаила Козловаотказалась рассмотреть и выставить кандидатуры футболистов, «которые могли бы претендовать на включение в состав сборной команды европейского континента».
Но Шрикер не терял надежды. В ответном письме он пытался объяснить дружеский статус предстоящей встречи: «Я с благодарностью подтверждаю получение Вашего письма от 8 марта, содержание которого я принял к сведению. Признавая справедливость Ваших замечаний, я должен подчеркнуть, что встреча, которая будет иметь место 10 мая в Глазго, между командами Великобритании и Континента, организована в духе спортивной дружбы, чтобы отметить возвращение четырёх британских Ассоциаций в ФИФА…». Однако советские руководители остались непреклонны, лишив, тем самым, всех любителей футбола возможности получить удовольствие от возвращения уже ставшего звездой мировой величины Алексея Хомича в хорошо знакомый Глазго.
Матч в Шотландии, тем не менее, состоялся. На праздник футбола пришло 137 тысяч зрителей, которые стали свидетелями победы своей команды над европейцами с разгромным счётом 6:1. Тренировал сборную Великобритании в том матче легендарный Мэтт Басби. Советский вратарь всё-таки принял участие в «матче звёзд», но только через 16 лет и уже не Хомич, а его ученик – Лев Яшин, вышедший на игру в составе сборной мира против всё той же Англии.
«Лучшие друзья» Хомича: защитники «Динамо»
На одной из карикатур того времени Алексей Хомич стоит в воротах, защищаемых стенкой. Но стенкой не из игроков своей команды, а из кирпичей, бережно укладываемых защитником Михаилом Семичастным. Сейчас мы можем только догадываться, кого именно художник-карикатурист изображал в виде кирпичей: Станкевича, Радикорского или Леонида Соловьёва? Но суть он донёс до болельщиков верно – один вратарь в поле не воин. Поэтому в этой части мы познакомимся с «лучшими друзьями» Хомича на футбольном поле – защитниками московского «Динамо».
К середине 1930-х сохранялась традиция игры в два защитника. В оборонительной линии, как правило, играли наиболее искушённые и зрелые футболисты. Один из них обычно становился капитаном команды. Но встреча с парижским «Расингом» и приезд сборной Басконии не прошли бесследно. Знакомство советских футболистов с европейской системой «дубль-вэ» изменило роли и количество игроков в задней линии. Впервые в три защитника отважился сыграть «Спартак» в решающем матче с испанскими гостями летом 1937 года. Начиная со следующего сезона, эту тактику начали перенимать и другие команды. Крайние защитники теперь перемещались на фланги и опекали крайних нападающих соперника. В центр же обороны ставили самого рослого, физически крепкого игрока, который теперь должен был защищать вратаря от атак центрфорварда.
В первые послевоенные годы тройку защиты динамовцев составляли Всеволод Радикорский, Михаил Семичастный и Иван Станкевич. В 1945 году Михаил Якушин начал пробовать в «Динамо» тактику 4-2-4, когда хавбек Леонид Соловьёв становился вторым центральным защитником. Самым опытным среди них был, естественно, Михаил Семичастный. Свою футбольную карьеру он начал ещё в начале 1930-х в составе ЦДКА на месте левого крайнего нападающего, но в «Динамо» он перебазировался на правый фланг атаки. На футбольном поле Семичастного выделяли отличная скорость и прыгучесть, помогавшая добиться успеха и в других играх с мячом – в гандболе и баскетболе, где он также выступал за сборную Москвы и даже завоёвывал союзное чемпионство. С возрастом скорость была утрачена, но опыт, способность грамотно выбирать позицию и играть головой у него сохранились.
Якушин ставил себе в заслугу идею изменения игровой позиции Семичастного. Он утверждал, что, став старшим тренером, решил переквалифицировать своего подопечного из крайнего нападающего в центрального защитника. «Интересно, что при росте 172 сантиметра Семичастный в воздушных дуэлях переигрывал почти всех», – вспоминал впоследствии Якушин. – Он был очень прыгучим и тонко чувствовал момент, когда именно надо выпрыгнуть. Другими словами, умел во время прыжка вверх максимально использовать свой рост в борьбе за мяч. В этом весь секрет игры головой в футболе». Но, изучая протоколы матчей, следует сделать вывод, что в защитники Семичастный перешёл ещё при Льве Корчебокове или даже в последний сезон при Борисе Аркадьеве. Это подтверждают и воспоминания самого Хомича, который, перейдя в команду мастеров, застал Семичастного уже на новой позиции.
«Редко кто в высоких прыжках мог переиграть его в воздушных единоборствах», – отмечал сильные стороны своего партнёра по команде Алексей Хомич. Однако вратарь не оставлял без внимания и слабые стороны центрального защитника: «Он мог увлечься, потерять позицию и опекуна, в азарте не рассчитать своих возможностей. Поэтому в игре, бывало, подсказывал ему, как занять правильную позицию, просил собраться и вернуться поближе к воротам». В этих словах, может быть, немного чувствуется обида на своего старого товарища, чьё решение уже в бытность тренером поставило крест на славной динамовской карьере легендарного «Тигра».
На левом фланге выступал Иван Станкевич, перешедший в последний довоенный год из московского «Локомотива». «Быстрый, смелый, решительный, почти не поддавался на финты, всегда одним из первых приходил на помощь мне и партнёрам», – вспоминал Алексей Петрович. Во время британского турне именно ему предстояло сдерживать главную звезду англичан, обладателя виртуозного дриблинга Стэнли Мэтьюза. Якушин отмечал личностные качества Ивана: «Играл исключительно корректно, терпеть не мог, если соперник начинал грубить. Тут уж не сдерживался и мог дать сдачи – и за себя, и за товарища. Так что мне нередко приходилось его успокаивать».
На фото: «Динамо» – «Торпедо», 12 мая 1946 г. Динамовцы В. Радикорский, М. Семичастный и И. Станкевич помогают А. Хомичу защищать ворота от атаки А. Севидова и В. Панфилова
Справа все подступы к воротам Хомича перекрывал техничный и рассудительный Всеволод Радикорский. «Он очень тщательно следил за собой и всегда держался степенно, за что ребята в шутку называли его «барином», хотя, конечно, ничего барского в нём не было, – вспоминал Якушин. – Хороший, скромный и уважаемый в команде человек». Он был на пять лет старше Хомича, но уже десять лет играл в московском «Динамо»: в середине 30-х в клубных командах, а с 1938 года в команде мастеров. «Он был техничен, хорошо выбирал позицию. Но часто, особенно в борьбе с низкорослыми и быстрыми нападающими, в пылу азарта действовал излишне резко и временами неповоротливо, терял внимательность», – отмечал Алексей Хомич.
Поэт Александр Безыменский посвятил Всеволоду Константиновичу следующие строки:
Не счесть мячей, что им в бою отбиты!
Закрыв собою ширь своих ворот,
Наш Радикорский в них один встаёт,
Как неприступная стена защиты.
Радикорский не ограничивал себя исключительно защитными функциями, а стал одним из первых крайних защитников в отечественном футболе, активно подключавшимся к атакам своей команды. Во многом это была заслуга Алексея Хомича, который своей надёжной игрой позволял защитнику чувствовать себя более раскованным на поле. Не зря по прошествии 30 лет, отвечая на вопрос корреспондента о лучшем вратаре, с которым удалось выступать за московское «Динамо», Всеволод Радикорский ответил: «Действительно, я играл рядом с великолепными вратарями – Евгением Фокиным, Борисом Кочетовым, Анатолием Акимовым, Алексеем Хомичем. Все они были мастерами своего дела, у каждого из них были свои любимые и сильные приёмы. И всё же самое неизгладимое впечатление в «Динамо» оставил Алексей Хомич. Когда матч ему удавался, создавалось впечатление, что забить ему невозможно. А что он вытворял в Англии! Отбить два пенальти, причём, заверяю, били их совсем неплохо, точно в углы, в матчах с английскими и шотландскими футболистами – это ли не лучшая рекомендация ему? Хомич был вратарём потрясающей реакции, невероятного, кошачьего броска. Совсем не зря его прозвали «тигром».
Футболисты ЦДКА В. Бобров (справа) и Г. Федотов (третий слева) атакуют ворота московского «Динамо». Слева – динамовский вратарь А. Хомич.1949 год.
Другой игрок обороны, Леонид Соловьёв был одним из «новичков» в составе «Динамо», пополнив ряды команды одновременно с Хомичем в годы войны. «Физически очень мощный (ребята шутливо называли его «слон»), он в то же время обладал высокой техникой, мог сделать точную передачу на любую дистанцию», – вспоминал о нём Михаил Якушин. «Его смело можно назвать моим первым помощником», – откровенно признавал Хомич. – Хорошо физически развитый, техничный, хладнокровный, он был силён как в позиционной, так и в индивидуальной игре». Леонид Соловьёв пользовался в команде всеобщим уважением и несколько лет являлся её капитаном.
На фото: 1947 г. «Динамо» (Москва). В.Трофимов, А.Малявкин, В.Ильин, С.Соловьёв, В.Блинков, В.Савдунин, А.Петров, Е.Архангельский, Л.Соловьёв, А.Хомич.
К 1947 году защитная линия претерпела некоторые изменения. Радикорский и Станкевич теперь всё меньше времени появлялись на поле. Спустя два года оба закончат игровую карьеру. Станкевич перейдёт на тренерскую должность в московском «Динамо», а Радикорский отправится в подмосковную команду. Леонид Соловьёв окончательно переквалифицировался в защитника. Его новым основным партнёром по оборонительной линии стал Александр Петров, перешедший в «Динамо» за два года до этого. С Алексеем Хомичем Петров был знаком ещё с 1943 года, когда они вместе защищали честь страны на турнире в Тегеране. В «Динамо» он будет играть справа в обороне до 1952 года, пока не перейдёт в «Локомотив».
На фото: Чемпионский состав «Динамо» 1949 года
Через два года состав бело-голубых пополнил другой защитник – Пётр Иванов, игравший слева. Вместе с ним «Динамо» вновь в 1949-м возьмёт чемпионство, но уже в следующем году команду начнёт лихорадить. Виноваты были все, однако санкции коснулись только Якушина, покинувшего клуб. А защитникам Петрову и Иванову Центральный совет «Динамо» сделал серьёзное предупреждение за их неспортивное поведение на поле. По окончании сезона Пётр Иванов покинет команду и вернётся в Ленинград, а уже в 1953 году в возрасте 28 лет скоропостижно скончается от тяжёлой болезни.
В 1950 году защитная линия бело-голубых уже полностью обновится. Из того же ленинградского «Динамо» в Москву перебрался центральный защитник – Владимир Зябликов. Он должен был стать оплотом обороны москвичей, ведь этот сезон был последним в карьере Михаила Семичастного, которому в конце года исполнилось 40 лет. Но стать полноценной заменой Семичастному на этой позиции Зябликову не удалось. Неуверенность центрального защитника часто передавалась и его партнёрам по оборонительной линии – Петрову и Иванову, а иногда и Хомичу – как в матче с ленинградским «Зенитом» в 1950-м, проигранном 3:4. Уже в следующем сезоне Зябликов будет выходить преимущественно справа, а в 1953 году он неожиданно завершит карьеру. Через несколько лет, уже работая дипкурьером, Владимир Алексеевич погибнет в авиационной катастрофе в небе над Чехословакией.
Вместе с тренерской чехардой начались эксперименты и в защитной линии – в 1951 году на правом фланге обороны и в центре пробовали Всеволода Блинкова, но неудачно. После разгромного поражения от московского «Спартака» в августе 1951 года журналист газеты «Советский Спорт» пытался найти объяснение произошедшему: «Главная ошибка заключалась, как нам показалось, в решении команды и её тренера В. Дубинина использовать полузащитника Блинкова на месте центра защиты. Ещё в предыдущей встрече с «Зенитом» было очевидно, что отсутствие у Блинкова нужной резкости и быстроты, а также навыки полузащитника, приобретённые им за долгие годы игры, мешают ему полноценно выполнять новую роль». Нападающий «красно-белых» Никита Симонян легко обыгрывал и уходил от Блинкова. Неуверенность в действиях нового центрального защитника передавалась и Хомичу, который стал чаще допускать фатальные ошибки.
Пробовали наигрывать в обороне и молодых Васина с Шишаевым, которые, конечно, не смогли исправить ситуацию. «Они оказывались неспособными сдерживать натиск противника, – вспоминал Владимир Верхолашин. – Играли сумбурно, лишь бы отбить мяч от ворот». В 1951 году динамовцы стали лишь пятыми в чемпионате, а в играх на Кубок вылетели на стадии четвертьфинала.
В последних сезонах Хомич всё реже и реже появлялся в стартовом составе. Виной тому и травма, и отсутствие доверия со стороны сменивших Якушина тренеров. Но об этом ещё пойдёт речь дальше.
Преемники Хомича
1930-ые годы в советском футболе были богаты на талантливых и неординарных вратарей: Иван Филиппов, Антон Идзковский, Николай Трусевич, Виктор Набутов, Александр Дорохов. Московские болельщики могли наслаждаться игрой Валентина Гранаткина, Владислава Жмелькова, Анатолия Акимова, Александра Квасникова, Николая Разумовского.
На фото: 1971 г. Верхний ряд: Л.Иванов, А.Акимов, О.Макаров, А.Хомич, В.Маслаченко, Л.Яшин, В.Пильгуй, Б.Разинский, Е.Фокин, В.Набутов, В.Никаноров, А.Квасников. Нижний ряд: Ф.Чулков, Г.Шорец, Н.Соколов, А.Леонтьев, В.Гранаткин, А.Идзковский, М.Леонов. Снимок сделан после прощального матча Льва Ивановича Яшина.
Для юного Алёши Хомича знаменательными оказались встречи на тренировках с такими мастерами вратарского искусства, как Иван Рыжов, Владимир Никаноров и Николай Назаретов. Уже позже в «Динамо» Хомичу посчастливилось несколько лет тренироваться под руководством одного из родоначальников отечественной вратарской школы Евгения Фокина, рядом с Борисом Кочетовым и Николаем Медведевым.
Со временем и сам Хомич стал наставником для молодых динамовских вратарей. Первым его подопечным оказался перебравшийся в 1946 году из тбилисского «Динамо» 20-летний Вальтер Саная. Его отличали спортивная смелость, взрывная реакция и уверенные действия на выходах. Именно Саная стал первым голкипером, активно использовавшим всю штрафную площадь. В московское «Динамо», несмотря на возраст, он перешёл уже полноценным мастером, имевшим с Хомичем одинаковый стаж игры на высшем уровне. В первом же сезоне он заблистал в играх за дубль, что стало дополнительным стимулом на тренировках и в матчах для самого Хомича.
Вальтер Саная вспоминал: «Когда я пришёл в команду, Алексей Петрович, как и все динамовцы, принял меня очень дружелюбно. Никаких секретов от меня у него не было. Мы вместе готовились к матчам и за кромкой поля оставались друзьями. Я поражался его удивительному трудолюбию, благодаря которому он многого достиг не только в футболе, но и в жизни. Мы знали, что тренеры руководствуются принципом: на поле выходит тот, кто сильнее, верили им, и поэтому никаких конфликтов, взаимных претензий между нами не было».
А Хомич, определённо, относился к Вальтеру Саная с некоторой ревностью. «Он, безусловно, был одарённым вратарём, но много работать его в прежней команде не научили, – делился собственными наблюдениями во время тренировочного процесса Хомич. – Чуть Михаил Иосифович или его помощники отвернутся, он тут же отдыхает, бережёт себя. А не дай Бог, у него появятся синяк или шишка, он тут же бежит к врачу, чтобы получить освобождение от тренировки».
Якушин старался постепенно наигрывать молодого вратаря. Чтобы избежать возможных конфликтов внутри коллектива, «Хитрый Михей» вновь становился тонким психологом. «Хомич хотел играть во всех матчах. Человек он был самолюбивый, и к нему особый подход требовался, – вспоминал Михаил Якушин. – Можно было понять и Вальтера Саная, вратаря отчаянной, я бы сказал, жертвенной смелости – хода-то ему не было! Как-то я Хомичу говорю: «Лёня, зайди, посоветоваться надо». Заходит. Я ему объясняю, что вот, мол, нужно бы Вальтеру сыграть матч в основном составе, заслужил ведь. Хомич недовольно помялся, но согласился. Проходит несколько игр, я вновь решил поговорить на эту тему с Хомичем, опять его приглашаю посоветоваться. Насупился он сразу, и я понял, что разговора у нас не получится, обиды ещё начнутся. Решил схитрить. Заходит ко мне Хомич, а я ему: «Лёня, я тебя позвал посоветоваться: как ты считаешь, кого нам справа защитником поставить – Петьку Иванова или Сашку Петрова?». Смотрю, мой Хомич разулыбался, довольным даже выглядит – ещё бы, тренер позвал его посоветоваться по составу… Так я этим приёмом двух зайцев убил: и реакцию Хомича проверил на возможность замены, да ещё вдохновил его… Что ни говорите, а тренеру надо быть большим дипломатом».
Встречались в их взаимоотношениях и курьёзные случаи. Когда на воротах «Динамо» играл его дублёр, Хомич предпочитал, подобно Якушину в легендарном матче с «Челси» на «Стэмфорд Бридж», стоять за воротами своей команды. Однажды в августе 1949 года в домашнем матче после перерыва Якушин решил заменить Алексея Хомича на Вальтера Саная. Но Алексей Петрович не ушёл на трибуны или в раздевалку, а остался наблюдать за ходом игры за воротами своего дублёра. Солнце ослепляло динамовского голкипера, постоянно прикрывавшего глаза рукой. Хомич, обеспокоенный трудностями своего товарища по команде, по ходу матча любезно предложил ему свою кепку. Но размер головы Алексея Петровича был сильно больше, чем у его младшего коллеги. Поэтому неожиданно во время одного из выходов «предательская» кепка сползла прямо на нос Вальтеру, который, потеряв ориентацию, пропустил мяч в собственные ворота. Хомич сразу «сделал ноги», а Саная, под смех трибун, кинулся догонять, как он считал, главного виновника пропущенного гола. В этот момент Хомич, наверное, вспомнил тот первый и очень обидный гол, пропущенный им в самом начале своей юношеской карьеры в матче команды Таганского парка против «Серпа и молота» во главе с Костей Бесковым. Ведь и тогда злополучная кепка стала непосредственным виновником гола. Но в этой встрече «Динамо» победило 4:1 и сохранило лидирующую позицию, правда, Саная надолго запомнил «дружеский» подарок.
С кепками была связана и другая история из жизни Хомича. Во время турне по Великобритании местные футбольные болельщики часто дарили советскому голкиперу традиционные английские кепи. Трудное детство приучило Алексея Хомича к особой бережливости, иногда даже чрезмерной и излишней. В итоге, у Хомича их скопилось около двадцати. Но когда Николай Дементьев в шутку предложил поделиться ими с партнёрами, Алексей Петрович серьёзно ответил, что в Москве у него много родственников и лишних кепи для товарищей по полю у него нет.
Но вернёмся к динамовским вратарям. В начале 1950-х казалось, что Вальтер Саная надолго станет основным голкипером москвичей. Дважды (в 1950 и 1952 годах) он попадал в список «33-х лучших» игроков чемпионата СССР. Но наступала эпоха Льва Яшина, а Саная из-за проблем с дисциплиной так и не стал основным, через сезон покинув команду. «Очень уж вскружили ему голову аплодисменты болельщиков, и он возомнил себя незаменимым, – вспоминал Владимир Верхолашин. – Неуживчивый характер, нежелание серьёзно работать над совершенствованием своего мастерства, несоблюдение спортивного режима привели к тому, что динамовцы были вынуждены отчислить его из команды». Он отыграет ещё три сезона в тбилисском «Динамо» и бакинском «Нефтянике» и в 31 год закончит карьеру.
Но если с Саная отношения носили противоречивый характер, то с Яшиным у Хомича сложился совсем другой контакт. Алексей Петрович по праву считал его своим воспитанником. И для Яшина Хомич был исключительным человеком. «Я носил за своим кумиром его чемоданчик, сидел рядом, когда он переодевался, стоял во время игр за его воротами. А он тоже не отходил от моих ворот, когда играли дублёры и не скупился на советы и наставления, – вспоминал Лев Иванович. – Хомич был мне симпатичен многими своими качествами. Но больше всего тем, что был настоящим, истинным спортсменом…».
Впервые Хомич увидел Яшина зимой 1949 года на хоккейном матче. Лев Иванович стоял с широкой вратарской клюшкой, положив руку на перекладину хоккейных ворот. На их фоне во вратарской форме Яшин выглядел, по словам самого Хомича, настоящим великаном. Несмотря на старательную и смелую игру Яшина, Хомич задумался о том, что молодому вратарю тесно на хоккейном пятачке. Гораздо лучше ему бы подошли футбольные ворота. Через несколько месяцев во время тренировки команды мастеров футбольного «Динамо» старший тренер Михаил Якушин подвёл здоровенного вратаря к Алексею Хомичу. «Будет у нас стажироваться», – коротко заявил тренер.
Познакомиться ближе им в Москве так и не удалось, но через месяц команда отправилась на сборы. Обычно Хомич делил комнату с Вальтером Саная, однако на этот раз Якушин решил внести свои изменения. Он вызвал к себе Хомича и сообщил: «Лёша! Будешь жить с Лёвой Яшиным, — и, увидев недоумение своего голкипера, пояснил. — Так надо, дружище. Пусть он всё время дышит вратарским воздухом. И видит во сне вратарские сны. Уж ты, пожалуйста, позаботься об этом!». Через день Якушин зашёл к ним в комнату для напутственной речи Яшину: «Ну, вот что, Лёва, ты теперь посвящаешься в сан вратарей классной команды, а это не только высокая честь, но и серьёзная обязанность. Поэтому старайся всегда быть рядом с Алексеем Петровичем. Он человек опытный и охотно тебе свои «секреты» раскроет. Только будь жаден до знаний, смотри и учись». «Так нас объявили учеником и учителем, – вспоминал Алексей Петрович. – Но очень скоро мы стали друзьями, понимающими друг друга с полуслова».
Опытный Алексей Хомич и молодой Лев Яшин вместе выходили на поле ещё до начала тренировки. Хомич по традиции брал запасной свитер и пару полотенец, тренируясь до последней капли пота. Вечером, в свободное от футбола время, они продолжали обсуждать игру каждого отдельно, оценивая удачные действия и подчёркивая ошибки. «Если у него выпадало свободное время – из-за травмы или по какой-нибудь другой причине, он выезжал в нашем стареньком автобусе в подмосковные города на игры дубля и внимательно следил за мной», – вспоминал в конце своей карьеры Лев Иванович.
Великие вратари Хомич, Гранаткин, Яшин
«Лёва, бесспорно, был очень способный спортсмен, – вспоминал по прошествии лет Алексей Петрович. – Но я с помощью старшего тренера увидел и те серьёзные недостатки, которые мешали ему показывать стабильно игру высокого класса. Он был ещё очень скован, не всегда внимателен и, что, может быть, покажется странным, нервничал… Мы обсудили план совместных действий. Составили график индивидуальных занятий, включив в них специальную гимнастику, упражнения на растяжения и гибкость — с медицинболами, на «шведской» стенке и других гимнастических снарядах». Хомич познакомил Льва Ивановича с той системой подготовки вратарей, которую сам когда-то осваивал под руководством Михаила Якушина.
Дебютный матч Яшина в стартовом составе в июле 1950 года против тбилисского «Динамо» Хомич провёл за воротами молодого товарища. Покинув «Динамо», Алексей Петрович продолжал следить и поддерживать более молодого коллегу. Через два года «Тигр» снова встретился с Яшиным на футбольном поле. Но теперь уже никто из них не стоял за воротами товарища – каждый защищал собственные. Подобно традиционному обмену пожеланиями с Никаноровым, Хомич искренне поприветствовал своего ученика перед выходом на поле. «Я был рад, что у него пошли дела в гору, и его способности, которые я признал одним из первых, наконец-то, начали проявляться». После матча, закончившегося минимальной победой минчан, Яшин и Хомич вновь обменялись любезностями. А в ответной встрече именно Хомичу выпала честь поздравить Льва Яшина с первым в его карьере чемпионством.
На фото: Ф.Чулков, А.Квасников, А.Хомич, Л.Яшин, Е.Фокин. 1969г. Трёхсотый матч Льва Яшина в чемпионатах СССР.
Летом 1969 года Льву Яшину предстояло сыграть свой трёхсотый матч в составе «Динамо». Пресс-центр клуба подготовил торжественную церемонию в честь юбилея. На поле стадиона «Динамо» поздравить Яшина вышли легендарные вратари бело-голубых – первый вратарь и создатель динамовской команды Фёдор Фёдорович Чулков, вратарь довоенного «Динамо» и верный помощник Якушина в первый динамовский призыв Евгений Васильевич Фокин, его конкурент в довоенный период Александр Иванович Квасников и близкий друг Алексей Петрович Хомич.
Лев Яшин, Владимир Маслаченко, Рикардо Самора и Алексей Хомич
«С гордостью считаю его моим главным учителем, передавшим мне ответственное отношение к делу, которому служу, – искренне рассказывал Яшин. – Вложившим в меня свою целеустремлённость, преданность нашей игре». По окончании карьеры Хомич планировал привлечь Льва Яшина к играм за сборную ветеранов. Но Лев Иванович сыграл лишь один матч – в середине 1971 года.
В отношении к футболу и тренировочному процессу Яшин был полной противоположностью Вальтеру Саная. С грузинским голкипером плодотворного сотрудничества у Хомича так и не получилось. Даже свой вратарский секрет, рассказанный в начале 1950-х годов молодому Олегу Макарову, Вальтеру Хомич не раскрыл по причине того, что перешедшему из тбилисского «Динамо» голкиперу это было просто неинтересно.
Об этом секрете стоит рассказать поподробнее. Сейчас бы, наверное, Хомича дисквалифицировали за такую находку. Неотъемлемым предметом, сопровождавшим Алексея Петровича во всех поездках, даже в Великобританию, была бутылка с водой. Он ставил её в задний угол ворот и в сухую погоду смачивал кожаные перчатки для лучшего сцепления с мячом. Именно этот обряд был непонятен не только для английских поклонников футбола, но и для советских болельщиков.
Три года назад на сайте динамовского клуба вышло интервью 85-летнего болельщика команды Владимира Дудочкина. Впервые он пришёл на стадион в 1938 году на матч «Спартак» – «Динамо», после чего влюбился в команду. Его любимым игроком был Алексей Хомич. «Как только у команды начиналось занятие – полкласса тут же срывалось туда. А мне Хомич доверял размачивать его кожаные перчатки в воде перед тренировкой», – рассказывал Владимир Дудочкин.
Но вернёмся к бутылочке. Лев Филатов вспоминал историю о том, как один его знакомый подросток с уверенностью рассказывал, будто Хомич поливает перчатки во время матча специальным клеем: «Никто не бил по его воротам головой – боялись, что он в прыжке заденет рукой и снимет скальп?». Лев Филатов назвал эти слухи полной чушью.
Удивительно, но мальчишка отчасти оказался прав. Хомич действительно смазывал перчатки особым раствором канифоли. Об этом он во время международного фестиваля поведал молодому голкиперу киевского «Динамо» Олегу Макарову. Мяч действительно прилипал к перчаткам. Впоследствии Олег Макаров, чемпион СССР и игрок сборной страны, неоднократно пользовался секретом Алексея Петровича.
